Наши представления о русских кладах обычно связаны с колтами, наручами, богатыми ожерельями и другими золотыми и серебряными драгоценностями. Эти представления не совсем точны. Среди русских кладов есть немало довольно скромных находок, содержащих небольшое количество украшений, сделанных далеко не первоклассными мастерами и даже из бронзы.
Такие небольшие клады известны не для всех периодов домонгольского времени. В XI и X вв. их нет совсем. В это время, особенно же в X в., все клады без исключения очень велики и богаты. Они состоят либо из множества украшений, выполненных искуснейшими ювелирами, либо из больших денежных накоплений, достигающих сотен и тысяч монет, к которым добавлены золотые и серебряные вещи, как русские, та и привозные. Клады эти связаны с той же средой, с которой связаны большие курганы с сожжением типа Черной Могилы или Гульбища и богатые срубные погребения с рабынями и конем. Среди многочисленных предметов убора в этих курганах и погребениях попадаются и такие вещи, которые известны в кладах этого же времени (серьги, бусы, перстни, пуговицы и др.). Это клады богатых дружинников и бояр, связанных с княжескими двором, и представителей некоторых других социальных групп, определить которые по одним кладам довольно трудно. Некоторые из них, например, найденные в юго-восточной части Киевской губернии – в бассейне Буга и на Волыни, могли принадлежать как киевским дружинникам и боярам, осваивавшим общинные земли, так и местной племенной знати.
В XI в. положение остается в основном прежним. Подавляющее большинство кладов состоит из больших слитковых и денежных накоплений, тяжелых кованных золотых вещей и серебряных украшений. Все богатства по-прежнему сосредоточены в руках и могущественной феодальной знати. Но, наряду с крупными скоплениями ценностей, во второй половине XI в. появляются клады более скромные, принадлежавшие либо менее крупным представителям той же общественной категории лиц, либо представителям каких-то иных групп, вырвавшимися из общей массы рядового населения. Так, в кладе, зарытом около Староладожской крепости, было всего 2 слитка, немного монет и 8 маленьких кусочков рубленых украшений. Клад у с. Киково Волынской губернии, состоял из 3 шейных гривен, а в кладе близ Канева было всего 2 браслета. Эти находки выглядят, конечно, маленькими по сравнению с рядом других кладов этого же времени, вес которых достигал 15-24 кг, в количество монет доходило до 4000 и более.
В XII-XIII вв. количество маленьких кладов, состоящих из нескольких мелких монет серебряных и бронзовых вещей, становится довольно значительным. Особенно много найдено их в Среднем Поднепровье и, в частности, в Киеве. Очевидно, это связано с Широким развитием ремесла, как в самом Киеве, так и в других городах Среднего Поднепровья, что несколько подняло жизненный уровень населения городов. Поэтому наряду с городской беднотой здесь мог существовать слой и более зажиточных горожан-ремесленников, мелких торговцев, людей, связанных с обслуживанием княжеских и боярских домов. В 1150 году князь Владимир Галицкий прошел по Волыни, требуя с городов «серебро», грозя в противном случае взять город на щит: «они не имея хуть датичего у них хотяше, они же емлюче серебро изо ушью и с шии, сливаюче же серебро даяхуть Володимеру. Володимер же поимав серебро и поиде, так же емля серебро по всим градом, оли и до своей земли». Данный текст совершенно отчетливо свидетельствует, что в XII в. у рядовых горожан какое-то количество серебряных вещей действительно имелось. Незадолго до татар убор рядовых горожан стал еще более разнообразным, так как благодаря появлению имитационных формочек он пополнился целым рядом новых украшений, подражавших великолепным украшениям знати.
Небольшие, скромные клады появляются в это же время и в северных областях древней Руси. Эти клады содержат целый ряд украшений, сделанных местными сельскими ювелирами: пластинчатые и витые браслеты, семилопастные, ромбощитковые и простые височные кольца, витые перстни, шумящие подвески в виде птичек и баранчиков. Эти небольшие клады простых вещей из низкопробного серебра или бронзы, конечно, представляли состоятельных людей. В рядовых массовых могильниках тех же районов точно такие же украшения не только не составляют редкости, но на одном костяке их бывает даже больше, чем в кладе.
Украшения в небольших кладах Поднепровья связаны с развитым городским ремеслом, но есть и такие клады, в частности на Княжей Горе, которые состоят из одних или почти из одних простых проволочных височных колец. Чаще всего в таких небольших кладах оказывается всего несколько трехбусинных серег, витой браслет, колодочки. Иногда клады бывают немного побогаче, и в них можно встретить 1-3 гривны киевского типа, пару колтов с ажурной каймой, цепочки из пластинчатых звеньев, шейную гривну и даже мелкие золотые вещи: перстень, серьгу, тоненькие височные колечки. Но все эти клады и ряд других, с еще несколько более разнообразным составом, не идут ни в какое сравнение с кладами, состоящими из сделанных лучшими ювелирами золотых и серебряных украшений, чаш, богослужебных сосудов, акваманиллов, кусков парчевых одежд, расшитых жемчугом, и пр. Это – широко известные киевские клады с ус. Гребеновского, Есикорского, Лескова, Чайковского, с Б. Житомирской ул. 1880 г., огромный Анненковский клад 1842 г., ряд богатейших кладов с территории Михайловского монастыря 1824, 1887, 1906 гг., клады Чернигова, Рязани, Владимира и многие, многие другие. Это те клады, с которыми обычно ассоциируются наши представления о русских кладах домонгольской поры, «ларечная женская кузнь«, «узорье нарочитое, богатство резанское и сродников их киевское и черниговское», «злато», воспетое в «Слове о полку Игореве». Это сокровища бесчисленных киевских, черниговских, рязанских и иных князей и их бояр. Находки этих кладов, видимо, указывают места их дворов в городах и усадеб в сельских вотчинах.
О том, какими путями складывался состав вещевых кладов домонгольской Руси, говорилось выше. Предметы личного убора и другие ценности скапливались постепенно, в основном в результате перехода их по наследству. Летопись упоминает о великих золотых монистах бабки и матери Волынского князя Владимира, о золотых и серебряных поясах, доставшихся ему от отца и сохранившихся у него до самой его смерти. Этим, конечно, и объясняется, что значительная часть вещевых кладов содержит вещи разновременные. Трудно допустить, чтобы систематически практиковалась покупка старых украшений. Это могло иметь место только в редких случаях. В виде исключения постепенность накопления могла быть нарушена также вещами, не выкупленными из заклада, или захватом чужих вещей.
Г. В. Корзухина. Русские клады IX- XIII вв. М.-Л., 1954 г., стр. 48-50
